В своем творчестве Юлия Агеносова касается вопросов пересечения внутреннего и внешнего миров человека. Медитативный символический язык художника, на грани абстрактного и предметного, в каждой созданной серии затрагивает сферы глубоко личные, сокровенные, почти интимные и по-разному освещает стороны человеческой жизни.

Новый проект продолжает развитие темы метафизичности в искусстве и исследование репрезентативности в абстрактной живописи. Изысканно вовлекая бессознательное в восприятие, художник создает ситуацию неопределенности, когда на первый взгляд кажущаяся абстрактной композиция при ближайшем рассмотрении оказывается достоверно воспроизведенным образом реального объекта – человеческих волос. Здесь сила оптического воздействия художественной материи и цвета настолько велика, что происходящее ощущается на телесном уровне, содержание становится осязаемым, приобретает свою живую "плоть".

*Дежавю — (фр. deja vu) "уже́ виденное" — психическое состояние, при котором человек ощущает, что когда-то уже был в подобной ситуации или в подобном месте, однако, испытывая такое чувство, обычно не может, несмотря на его силу, связать это «воспоминание» с конкретным моментом из прошлого. Поскольку дежавю не удаётся вызывать искусственно, его научные исследования затруднены.

Выставка объединяет в экспозиции две серии живописных работ и скульптуры, созданные в 2021 году – Травы райского сада и Реминисценции.

Серия «Травы райского сада». Всего одна фраза, принадлежащая главному герою романа Марселя Пруста "В поисках утраченного времени", в которой он так поэтично сравнивал образы райского сада и волосы любимой женщины, о которой грезил, вдохновила художника на создание серии. В этом неожиданном сравнении видится проявление "французской страсти" -  мании и смелости поставить себя целиком на карту.  Или то, что французы называют s’engager — ввязаться. Но ввязаться не умом, а ввязаться в смысле — поставить на карту свою жизнь, рисковать собой. Ты достоверно присутствуешь, поскольку поставил себя на карту. И только в свете этой достоверности — все, что можно с ней сопоставить, соотнести — может получить признак истинности. Вторая тема серии, как и романа Пруста — тема радости и пути, который стоит проходить, хотя он несет на себе отпечаток смертного пути. Автор проекта делится со зрителем своим собственным ощущением, что без того, чтобы жить в тени символа смерти, ничего нельзя понять и ничего нельзя в действительности испытать.

Серия «Реминисценции». Авторство древнегреческого философского термина следует приписать Платону. Понятие использовалось в платоновском учении о природе человеческой души и учении об идеях. Платон полагал, что для души интуиция служит инструментом сбора информации об ином мире. Данный термин обнаруживается в трёх основных произведениях Платона. В «Меноне» Сократ рассуждает о всеобщей родственности предметов друг другу, благодаря чему можно в буквальном смысле слова всё вспомнить и всё найти. Платоновская концепция, вложенная в уста Сократа, состоит в том, что механизм припоминания открывает доступ к суждениям о причинах. В «Федоне» повторяется догмат о том, что на самом деле знание есть припоминание. А в «Федре» Платон постулирует реминисценцию (припоминание) как посвящение в таинства и приближение к духовному совершенству. Наиболее ранними реминисценциями следует признать силуэты, пропорции и сюжеты древних наскальных изображений — петроглифы.

Серия "Реминисценции", используя методы изображения древних художников, через мифологические образы и религиозные сюжеты, погружает зрителя в мир образов-реминисценций, припоминаний об ином мире, в котором, возможно, он никогда и не был. Эти источники вдохновляли художников прошлого, а сегодня связь этих архетипов с реальной жизнью современного человека — предмет рефлексии художника.